Читать книгу "Курган 3. Пекло  - Сергей Байбаков"

Но как бы там ни было, динамика ноги через несколько недель почти полностью пришла в норму.

Впрочем, за прошедший месяц Кирилл так пристрастился ходить с посохом, что порой ловил себя на мысли: «И как это я раньше обходился без такой полезной вещи? Сколько удобств от него!»

Но в Петербурге народ с посохами не ходит — не принято. А зря, между прочим! Можно и от распущенных собачек отмахнуться, и нежданным недругам ребра вправить!

Чудный посох, как и обещал, изготовил Дубыня. Куда ходил леший и где он нашел такое дивное дерево, так и осталось загадкой. Впрочем, лесной хозяин многое знает, и многое ему доступно.

Дубыня вручал посох торжественно. Глаза его сверкали, а лицо — против обыкновения — не расплывалось в щербатой улыбке, и было на редкость серьезно.

Леший провел шершавой рукой по гладкой поверхности посоха. Кириллу он сначала показался зеленоватым, темным. Но, присмотревшись, увидел, что на древесине разливаются прожилки трех разных оттенков. Одна светло-коричневая, затем серо- и темно-зеленая: цветов мореного дуба. Прожилки, то струились прямо, то переплетались, составляя затейливый узор.

— Вот! Владей! — На вытянутых руках Дубыня протянул посох Кириллу. — В этом посохе заключена сила трех деревьев. Дуба — дерева громовержца Перуна. Дуб дает мощь силу и твердость. Ясень — отгонит змей и гадов, а можжевельник дарует здоровье — хворости тебя стороной обходить будут.

Волхв Хранибор улыбнулся.

— Не слишком ли всего много? По первости хватило бы и одного можжевельника. Мой посох поначалу был просто бузинный, а время прошло — он сил набрал и изменился. Посох — дело важное! Он мне помогает — я ему!

— Ты, Хранибор, сколько лет по миру ходил, пока своей силы достал? То-то! — отрезал леший. — Я от себя добавил в посох еще чародейских сил. Каких — говорить не стану. Ни тебе, Хранибор, ни тебе, Кирилл. Никому. Посох этот народился недавно, и кричать на весь белый свет, каков он, и что можно с его помощью делать, ни к чему! И времени у Кирилла нет. Пусть уж сразу сильная вещь ему служит!

Почему у него нет времени, Кирилл не понял. Он еще не знал о ночных событиях, которые предшествовали его появлению: о том, что на древнем болоте выходила в мир невиданная нежить, и о том, что леший считал — Кирилл появился в их лесу не просто так, он должен помочь в борьбе с неведомым злом.

А Дубыня продолжал:

— Ты, Кирилл, сам узнаешь тайны посоха. Раскроет он все, когда сроднишься с ним, душу его почуешь. Одно знай: деревья, из коих он сделан, и так сильны, а с помощью чар, что я на него наложил, мощь его может стократ, а то и больше возрасти! За такой посох многие чародеи все бы отдали! Но, — ухмыльнулся леший, — посох этот твой, и другому своих сил не раскроет. Только в твоих руках и твоим мыслям повиноваться будет.

Кирилл с благодарностью принял посох. Вон какой Дубыня серьезный! Кирилл понимал, что не простую вещь ему вручили. Бесконечное улучшение, а иначе говоря — бесконечный апгрейд! Вот только апгрейд чего?

А Дубыня уже улыбался и хитро переглядывался с Хранибором. Видимо, волхв догадывался, какая сила и какие свойства вложены в этот посох. Но пусть Кирилл сам их раскроет.

Сам же Кирилл давно не удивлялся чудесам. Память его, хоть и медленно, но возвращалась. Хотя многое пока и скрывалось в дымке забвения, но он помнил и лорда Абигора, и его долину, и замок в этой долине, и то, что находилось за окружающими её горами.

Это там у него появился дар понимать любые языки. Это там Шейла заговорила человеческим голосом. Это ли не чудо?

Но пока Кирилл наложил жесточайшее табу на рассказы о своем прошлом. Сначала надо восстановить в памяти все! Все, что он узнал в долине лорда. А уже потом посвящать в эти тайны жителей леса. Время еще не пришло, пока не пришло…

Посох, как и посулил Дубыня, оказался чудесный! Стоило Кирилл взять его в руки, как по телу пробежала неясная дрожь. Он ощутил, как его обдала волна тепла. Обдала, но не исчезла: затаилась в глубине души.

Итак, Кирилл, обзаведясь свой собственной — и сделанной только для него! — чудесной вещью, принялся пристально ее изучать.

Первое же открытие было сделано этим же вечером. Дивный посох оказался крепче любой легированной стали.

Кирилл скреб его ножом, убирая — как ему показалось — легкую шершавость. Нож этот вручил ему Хранибор, присовокупив, что в лесу, да и не только, без ножа нельзя. Но от скобления многослойного дерева нож просто-напросто затупился, будто им водили по камню.

Дальше — лучше. Раз нож затупился о дерево, значит, о то же дерево его можно и наточить. Сказано — сделано. Кирилл отточил клинок до невероятной остроты, причем сделал это быстро. Просто несколько раз провел взад-вперед кромкой лезвия по посоху. Тронул нож большим пальцем и порезался.

— Это как же так! — Кирилл не смог удержаться от удивленного возгласа. — Ведь только что затупил!

— А вот так! — откликнулся Хранибор. — Пожелал отточить и отточил. Думаю, теперь этим ножом можно камни рубить. С твоей помощью посох ему силу дал.

Затем Кирилл упорно кромсал посох ножом, стучал по нему камнем — пытаясь промять, а заключение стукнул обухом, а затем и лезвием топора — пытаясь расщепить или перерубить.

Топор отскочил и долго звенел. На посохе не осталось ни малейшего следа.

Кирилл понял, что все попытки что-либо сделать с чудесной вещью тщетны. На гладкой поверхности не оставалось ни малейшего следа.

«Что-то мне вещует, что переломить тебя попросту невозможно. — Кирилл нежно провел по посоху рукой. — Пожалуй, ты слона выдержишь, если каким-то чудом слона на тебя подвесить!»

Хранибор и Дубыня от души веселились, глядя на его тщетные потуги что-либо сотворить с посохом. Им-то было известно, что с волшебной вещью ничего не случится.

— Вот, Кирилл, глянь на мой. — Хранибор протянул посох из золотистого дерева, покрытого черными разводами. — Это бузина. В жарком Сайоне я видел дерево, которым можно рубить железо. Я пожелал, чтобы и мой посох стал столь же крепок. И что же? Он стал тяжелым, как то дерево, и таким же крепким.

Кирилл взвесил посохи в руках. Храниборов тяжелее.

— Я не захотел, чтобы он вновь стал легким и белым, — улыбнулся Хранибор. — Пусть пестрит, он напоминает мне о далеких странствиях. Путь мой был опасен, а тяжелый посох — это оружие.

— Я знаю, волхв.

Кирилл отошел на полянку перед избой и, крутанув посох над головой, нанес отточенный удар воображаемому противнику, сымитировав удар мечом. Плавно перешел в защиту, крутанулся. Посох на этот раз вылетел из-за спины, сверху. Удар булавой по шлему противника.

В руках Кирилл посох порхал, движения и удары не повторялись.

Хранибор вздел густые брови. Удивился.

— Ты воин? Хм… Не каждый знает, что посох или шест в умелых руках страшней меча или секиры. И не каждый умеет биться посохом. Он легок, стремителен. Он позволяет нанести удар издалека. В своих странствиях я заходил в землю, где воины в совершенстве владеют таким оружием. И твои ухватки похожи на бой тех воинов. Будь ты смугл и низкоросл, я решил бы, что ты родом оттуда, из далекой земли. Венды тоже умеют биться на шестах. Но этому они учатся скорее для развлечения. В настоящем бою лесные охотники предпочитают меч, топор или шестопер. И их движения с шестом не похожи на твои! А вот так альтидские воины разминаются с мечом! — воскликнул волхв, видя, что Кирилл принялся выписывать посохом восьмерки. — Хорошее упражнение, да и для боя годится — трудно подойти.